Встретиться с сотрудником компании «Моторика» Сергеем Бачу не удавалось пару недель: он постоянно в разъездах. Вернулся домой из похода — и уже готовит экстремальный сплав на байдарках. А потом решает спонтанно махнуть на море. Но это не совсем отдых — Бачу работает почти круглосуточно. У него, возможно, самая редкая в России профессия: испытатель бионических протезов. 20 лет назад Бачу потерял обе руки в результате несчастного случая (о чём едко шутит в статусе во «ВКонтакте»), и теперь его задача — ломать искусственные конечности.

Вика Васина

Редактор

Бег по лезвию

В детстве я любил играть на улице. Однажды залез на высоковольтный столб и ухватился за электрический провод. Помню, как ток вошёл через одну руку и вышел через другую. Мне тогда было 14 лет, дело было в молдавском селе.

Врачи надеялись, что обойдётся удалением обгоревшей плоти — ткани на руках были слишком сильно повреждены. Но быстро стало понятно, что ниже локтей сохранять нечего. К ампутации меня никто не готовил. Как потом объяснили — чтобы не волновать.

Когда проснулся после операции, одной руки уже не было. Не знаю, как описать это чувство. Безнадёжность, беспомощность... Я был обычным подростком: ходил на дискотеки, уже начал проявлять симпатию к барышням. И вдруг остался без руки. К тому же в месте, где все в основном заняты физическим трудом.

Совсем скоро ампутировали вторую руку.

Хотя физической боли почти не было, моральная боль была ужасной. Я погрузился в глубокую депрессию. Казалось, моя жизнь ничего не стоит. Окружающие смотрели с жалостью, деревенские старушки восклицали: «Ой, бедненький, как же он живёт!» Никто не хотел лишний раз тревожить, сверстники никуда не звали. Даже мама...

В 18 лет я попытался покончить с собой.

Потом всё же появились новые друзья, жизнь начала меняться. Они говорили, что даже без рук я лучше всех. Благодаря друзьям я вновь стал интересоваться миром.

Когда нам было по 20, мы все вместе переехали в Россию, в Волгоград. Я поступил в вуз, начал изучать психологию — там, понятно, нужно было в основном разговаривать. Диплом получал уже в Москве, но по специальности никогда не работал. Первые несколько лет пришлось бы практиковать за 25 000 рублей в месяц. Существовать на такую зарплату в Москве, снимая квартиру, вряд ли возможно. Работал оператором колл-центра, курьером. 

Всё было довольно безрадостно, но вдруг моя жизнь в очередной раз резко изменилась.

Железный человек

Я потерял руки в 14, сейчас мне 34. Я научился себя обслуживать, больше того — делаю вещи, которые многие обычные люди не умеют. Например, уже шесть лет диджею. 

Но сейчас я ношу протезы. Это флагманская версия биоэлектрических (или бионических) протезов компании «Моторика». Они не роботические, то есть выглядят как обычные руки, с силиконовой оболочкой. Гильзу сделали по слепку культи, а каркас и внутренности распечатаны на 3D-принтере. Внутри — аккумулятор и движок. Один протез весит примерно 1 кг, в нём удобно поднимать до 2 кг.

Проще всего захватывать небольшие предметы, но с мелкими есть сложности. К примеру, если мне нужна ручка, сначала я отодвигаю её на край стола, а затем уже хватаю. Но чаще всего я, наверное, просто печатаю — двумя большими пальцами. Телефон у меня, кстати, кнопочный, но всегда при себе гарнитура hands-free — включаю её плечом.

Один протез стоит 480 000 рублей. Стоимость пары покрыла компенсация по программе реабилитации, которую я получил, когда стал гражданином России. Чтобы получить компенсацию в Москве, пришлось купить у одного парня прописку за 60 000 рублей.

Я киборг, это нормально

Однажды приятель дал мне телефон некоего Ильи Чеха, сказал, что парню 27 лет, он занимается биоинженерией и пробует сам конструировать протезы рук. Мы встретились, поговорили. Тогда в его компании «Моторика» было всего пять сотрудников, они тестировали протезы тягового типа: сгибаешь локоть — и кисть механически делает захват. Можно взять небольшой предмет, поднять что-то не очень тяжёлое, но в целом они довольно примитивные. 

Меня заинтересовали более продвинутые протезы — биоэлектрические: там к коже прилегают датчики, они улавливают сокращения мышц и передают сигналы на двигатель. Так происходит захват. Но шевелить пальцами по отдельности, как у роботов в фильмах, нельзя. Протезы, которые такое умеют, стоят от 1 млн рублей за штуку. 

Спустя некоторое время Илья доделал пилот бионического протеза и предложил мне стать одним из первых пользователей. Я был очень рад, но после первой примерки разочаровался. Протезы были ещё очень сырые. К примеру, из-за формы культи аккумулятор не смогли вставить в сам протез, просто прикрепили снаружи — одеваться было неудобно. Ребята были неопытные, программировали и собирали протез буквально на коленке, постоянно что-то меняли, разбирали, перепрошивали, модифицировали.

Я приходил в лабораторию, надевал переделанный протез и проводил там целый день: открывал двери, пил чай, что-то переносил и так далее. Брать их домой не хотел: в быту они скорее мешали, без них я управлялся быстрее. Это как если ты ходишь по дому босиком, а тебе говорят: нет, ходи в кроссовках. Для чего?

Я ездил в лабораторию регулярно, точно знал, что в будущем ещё пригожусь им, поэтому в какой-то момент просто напросился к ним в штат. Сначала работал логистом, а потом официально стал испытателем протезно-ортопедических изделий. Моя задача — испытывать протезы в разных ситуациях и, если что-то ломается, тут же сообщать об этом ребятам. Если бы меня не было, за обратной связью компании пришлось бы обращаться к покупателям. Но ведь у всех своя жизнь, не каждый захочет ехать в их лабораторию в «Сколкове» каждый раз, когда разработчикам пришло в голову что-нибудь обновить. И потом, люди привыкают к своим протезам и не хотят ничего менять. Какой-нибудь старичок десятилетиями ездит на стареньких «Жигулях», новый Volkswagen ему не нужен. Тут то же самое.

Формально я работаю с девяти до шести каждый день, но фактически — почти круглосуточно, ведь снимаю протезы только перед душем и сном. Я тестирую их даже в экстремальных условиях, для которых они не предназначены. Сплавлялся на байдарке, катался с ними на сноуборде. Инженерам нравится, что я занимаюсь спортом, — так протезы быстрее изнашиваются и показывают свои слабые места.

К примеру, во время сплава в Тверской области два из четырёх датчиков вышли из строя и я остался без протезов на два дня. Зато до этого, наоборот, без единой проблемы сходил в поход на 40 км: и провизию носил, и ветки для костра ломал. Когда в марте спустился со склона первый раз, в голове пронеслось: «Ого, оказывается, я и так могу!» Правда, порвал оболочку на одной кисти. Зато теперь силикон у этого производителя мы больше закупать не будем.

Как стать киборгом в России

По оценке «Моторики», в России около 50 000 людей с полными или частичными ампутациями рук, но протезы есть лишь у одного из пяти. При этом около 90% протезов российского производства — косметические или декоративные, то есть делать ими ничего нельзя. Многие даже не подозревают о существовании функциональных протезов.

Согласно постановлению правительства от 2008 года, человек с инвалидностью может получить протез бесплатно, но для этого на медико-социальной экспертизе он должен доказать, что действительно будет пользоваться протезом: чаще всего одобрение комиссии получают молодые люди с активной социальной жизнью и перспективами получить работу. Однако выбирать бесплатный протез придётся из очень ограниченного списка моделей — как правило, самых дешёвых и/или морально устаревших.

Любой понравившийся протез можно купить самостоятельно, а затем попросить у региональных служб компенсировать часть его стоимости. Иногда получается вернуть все деньги — сумма возмещения зависит от региона. Как правило, для тяговых протезов размер компенсации достигает 100 000 рублей, для бионических — 1 млн рублей. Гарантия на протезы редко превышает два года, после этого ремонт ложится на плечи пользователя. Через пару лет постоянной носки нужно будет в любом случае покупать новый протез. 

Расчёт суммы возмещения очень непрозрачен. Интересно, что лидер — не Москва, где за бионический протез предплечья компенсируют до 755 000 рублей, а почему-то Архангельская область. При этом если в 2016 году там за протез руки возмещали рекордные 3,6 млн рублей, то спустя год — уже только 1,8 млн. В самом неблагополучном регионе России, Еврейском автономном округе, на покупку протеза дают всего 45 000 рублей.

Любовь и роботы

Кстати, с моей любимой девушкой мы познакомились благодаря экстремальному спорту. Кто-то кого-то лайкнул в группе любителей роуп-джампинга во «ВКонтакте». Она прыгала ещё до знакомства со мной, а потом мы прыгали вместе.

Не помню момента, когда написал ей, что у меня нет рук. Это как-то легко прошло. Она видит за мной личность, с которой ей приятно общаться, она не задумывается о том, что нужно помогать мне застегнуть пуговицы на рубашке или погладить бельё. Тем более, роли у нас распределены: за уборку в квартире я отвечаю, тяжёлые пакеты из магазина тоже я таскаю. Правда, в магазин за тяжёлыми продуктами иду без протезов — вешаю пакет на сгиб локтя. Бывает, режет, но не сильно.

О принятии себя

Я чувствую себя киборгом! Столько лет обходился без протезов, а сейчас думаю, что нужно культивировать в людях желание их носить. Хотя бы потому, что со стороны человек с красивым протезом выглядит круто. В конце концов, протез всегда можно снять.

Мы всех своих пользователей называем киборгами: кибергероями, киберлюдьми. Так создаётся сообщество людей, которые не считают себя инвалидами. Когда у ребёнка есть протез, он не чувствует себя ущемлённым, не прячет ручку под одеждой. Наоборот, он считает себя крутым, ведь у него есть нечто, чего нет у других. После покупки протезов пользователи заводят аккаунты в Instagram — больше не стесняются себя.

Появляется понимание, что человек с инвалидностью тоже может быть героем, как, например, Толя в сериале «Толя-робот». Кстати, лично знаю дублёра главного героя — Константина Дебликова, его протезы Bionic были на всех крупных планах. Это самый известный киборг России, настоящая знаменитость.

Я сам долго не испытывал от протезов радости и только пару месяцев назад поймал себя на мысли, что не хочу ехать домой без них. С ними теперь гораздо лучше.

Земля будущего

У протезов есть несколько преимуществ перед настоящими руками. Можно достать яйцо из кипятка. И на холоде варежки не нужны. Но вот почистить картошку — почти невыполнимая задача. Иногда хочется кого-нибудь пнуть, а не можешь. Или порулить мотоциклом: и газ, и сцепление, и поворотники — всё на руле.

И всегда нужно следить за зарядкой аккумулятора, ведь у него нет дисплея. Мои протезы нужно заряжать раз в два дня, но я это делаю чаще, для подстраховки. Знаю случай, как одна девушка с протезом сидела в кафе, держала чашку с кофе, и вдруг аккумулятор разрядился. Протез просто застыл. В итоге ей пришлось идти домой с чашкой в вытянутой руке.

Я скучаю по тактильным контактам, но не думаю, что когда-нибудь протезы смогут в точности повторить ощущения реальной кожи. Лишь что-то очень приблизительное. Человек будет получать сигнал о том, что протез прикоснулся к горячему или холодному, но самого жара и холода он не ощутит. Движения будут выглядеть одинаково, но чувствоваться иначе.

Поэтому важнее, чтобы инженеры не старались повторить функциональность человеческих рук, а, наоборот, позволили протезам делать то, на что не способна человеческая рука. Знаю чувака, у которого в протезе установлено сразу две барабанные палочки, он может ими очень быстро перебирать. Ему не нужно повторять техничность обычного барабанщика, он может сыграть по-другому.

Сегодня людям с протезами не разрешают учиться вождению, но через несколько лет, я уверен, это изменится. Можно будет синхронизировать протез с машиной, даже руль трогать будет не нужно.

Я считаю, мы приближаем будущее. Например, сейчас тестируем платформу для тренировок на базе VR. Пока ваш протез ещё только изготавливается, вы уже можете начать к нему привыкать. Надеваешь очки и оказываешься в космическом корабле. К культе прикрепляется трекер с такими же датчиками, как в протезе, человек делает те же движения, какие он будет делать со своим гаджетом. И когда вы через две недели получаете готовый протез, он уже не кажется чужеродным объектом. В будущем будет возможно на базе одного сервера соединять людей, которые пользуются этой программой, но в разных городах. Чтобы они через VR друг с другом встречались на этом корабле.

Я присутствовал при рождения этой идеи — года два назад. И подумал тогда: «Блин, прикольно, конечно, но неосуществимо, слишком футуристично». А сейчас это уже реальность. Эта функция важна для детей: через игру они привыкают не просто к протезу, но к самой идее того, что протез — какая-то инородная штука, с которой первое время будет неудобно, но на самом деле она им нужна.

«Моторика»

«Моторика» — первая в России компания-производитель бионических протезов рук, резидент «Сколкова». В 2014 году её основал 23-летний инженер-робототехник Илья Чех. Компания начинала с перспективного детского протезирования (пока ребёнок растёт, новые протезы нужны ему каждый год), затем стала делать протезы для взрослых.

Все искусственные руки изготавливают по индивидуальным замерам, некоторые детали печатают на 3D-принтере российской компании Can Touch. Протезы можно дополнить функцией PayPass, насадками для смартфона, смарт-часов, столовых приборов, детских игрушек и т. д.

Компания работает над протезом, которым можно управлять силой мысли — с помощью нейросетей и вживлённых под кожу датчиков.

Сейчас у «Моторики» около 50 сотрудников, включая дизайнеров и врачей. В 2018 году компания, по её собственным данным, выручила около 70 млн рублей.

Этика

Если меня называют инвалидом, мне неприятно. А как приятно — не знаю. Просто «человек».

Да, иногда я пользуюсь статусом инвалида, например социальной картой. Но  мероприятия, где собираются люди с инвалидностью, мне не нравятся. С обычными людьми мне нравится больше, потому что я сам чувствую себя обычным. Исключение — кибатлеты: они вдохновляют.

Кстати, буквально сегодня у меня был звонок: предлагали начать серьёзно заниматься сноубордингом и выступать на Паралимпиаде. Я рассматриваю это предложение: мне нравится сноуборд, и я готов ради него пойти на многое.

Сегодня людям с протезами не разрешают учиться вождению, но через несколько лет, я уверен, это изменится

Планы

В сентябре планирую подняться на Эльбрус. Для меня это будет испытанием: хотя каждый протез весит всего 1 кг, к концу дня всё равно иногда чувствую усталость. А тут — в гору подниматься. Посмотрим… Возможно, к тому времени мне уже сделают новые протезы — роботические, без оболочки. Вся механика — и двигатель, и шарниры — там другая, сами протезы габаритнее. Гильза уже готова: серая с молочным оттенком. Можно и кисть сделать серого цвета, чтобы сочетались. Не терпится попробовать.

Источник