Аддитивные технологии сегодня стали предметом мозгового штурма с разных сторон. Кроме сугубо технических аспектов — технологии, оборудование, материалы — естественным образом возникает и образовательный аспект: чему учить? кого учить? когда учить? как учить?

В этом выпуске журнала мы рассказали о том, как видит этот аспект высшая школа (см. стр. 12). Особенностью дискуссии «Подготовка кадров в АТ. Разработки на базе научно-образовательных центров» на Лидер-Форуме стала замкнутость высшей школы на самой себе, потому что участниками панели были только представители вузов. Мы хотим разорвать этот вакуум и даем слово представителю аддитивной промышленности. Сегодня наш гость — Денис Власов, руководитель R&D и заместитель генерального директора ООО «Эксклюзивные Решения» (ТМ «3DSLA.RU — Российские 3D-принтеры») и генеральный директор ООО «Триангулятика».

Мы узнали, что Денис пошел в промышленно-технологический колледж имени Н. И. Путилова преподавать. Нам показалось это интересным поворотом темы.

Итак, вы начали преподавать. 

Первые впечатления?

Мы весной принимали на практику студентов другого колледжа, и у меня осталось тревожное впечатление, что им абсолютно ничего не надо. Возможно, потому, что практика была для них обязаловкой. И я предложил Путиловскому колледжу сотрудничество, обосновав это тем, что мы хотим иметь хорошие кадры рабочих профессий, а колледж решит часть проблем обучения.

Почему обратились в другой колледж, а не в тот, с которым уже взаимодействовали?

В предыдущем колледже я пообщался с преподавателями и не вынес из этого общения ничего, кроме сожаления. Вроде бы люди говорят правильные вещи, но они говорят их по написанному. То есть они просто пе-ре-ска-зы-вают то, что написано другими людьми, а не вынесено из собственного опыта. Вот это я хотел преодолеть с чистого листа. К тому же в Путиловском колледже есть более интересная для нас специализация. Они выпускают инженера-наладчика машин с ЧПУ и собственно аддитивных установок. По моему мнению, правильно обученные люди через несколько лет будут завалены отличными предложениями, потому что, по сути, от них зависит успех бизнеса, построенного на АТ.

Первый вопрос и первый ответ

Мне назначили день, я пришел к ребятам четвертого — выпускного! — курса, которые потом должны прийти ко мне на практику. И мой первый вопрос аудитории был: «Почему вы здесь? Почему вы выбрали аддитивные технологии?». И первый ответ меня, человека, как я считал, готового к чему угодно, по-шукшински «срезал»: «Мы думали, что это перспективно». Представьте, четвертый курс, специалисты, которым вот-вот выходить на рынок, полны разочарования в выбранной профессии. Я даже не сразу понял, как мне детерминировать причины этого разочарования. Я поговорил с ними об одном, о другом, понял, что учебная программа в их головы заложена прекрасно. Но стоит мне чуть-чуть выйти за пределы очерченного терминологического поля, начать использовать узкоспециализированную профессиональную терминологию, мои слушатели теряются. И я понял причину: они не привязаны к реальным машинам, к реальным изделиям.

То есть «привязывать» их к машинам надо было с самого начала, с первого курса?

Да.

Аддитивные технологии — повод поговорить о жизни

Итак, вы рассказали о вашем первом впечатлении. А впечатление ребят от вас?

На первом занятии мы с ребятами разговаривали два с половиной часа, и я столкнулся с бурей негодования. Я, когда увлекаюсь рассказом о любимых вещах, остановиться не могу, а у них, оказывается, перерыв есть. Так что, думаю, их первое впечатление, что пришел садист в костюмчике.

Да, смешно. И что вы противопоставили этому эмоциональному дискомфорту аудитории?

Я постарался сразу отдать в их распоряжение, фигурально выражаясь, всё пространство для игры. Беседа идет. Я отхожу от программы, излагаю какие-то бизнес-идеи и в процессе разговора спрашиваю: «Как вы думаете, есть ли в сфере аддитивных технологий российские разработчики?». Ответом было уверенное «нет».

И это при том, что перед ними стоял российский разработчик?

Вот в этом и дело. По моему скромному мнению, Питер — это аддитивная столица России. Они даже вообще не знали, что их город является колыбелью аддитивных технологий, здесь начиналась стереолитография, здесь творят классные люди, только Корабелка и Политех чего стоят! Рассказываю, показываю, какие работы делаются. Вижу, что их это зацепило, начинают вникать. Да, аддитивные технологии — это шанс нашего поколения, потому что они позволяют создавать такие продукты, которых раньше не было. Рассказываю о своих «золотых» продуктах, рассказываю о профессоре Валентине Гапонцеве, который принимал стратегические решения при защите своего бизнеса. То есть я им рассказывал о жизни в бизнесе.

Отчаянный вы человек.

Да, дети оказались для меня сложной аудиторией. Я вышел в состоянии стресса. Проще оказалось говорить перед полным залом профессиональных дядек, чем перед аудиторией, для которой надо всю информацию переоценивать, адаптировать материал.

И какие действия вы предприняли?

Попросил руководство колледжа на следующее занятие собрать в актовом зале не последний курс специализации АТ, а всех — от первого курса до последнего. И поставил для себя задачу-максимум — зажечь глаза. Привести к пониманию, зачем они сюда пришли. И в следующий раз я пришел уже к 70 студентам колледжа. Попросил поднять руки по курсам, чтобы понять, как они в зале распределены. Это было нужно для последующей оценки восприятия. И начал рассказ о технологиях. Опять-таки Дмитрия Трубашевского вспоминаем, потому что когда я показал систему Трубашевского и они увидели, какое существует многообразие принтеров, в глазах и ребят, и преподавателей читалась едва ли не паника. Какой массив технологий существует! И я увидел, что 1, 2, 3 курс — абсолютно живые, хотя третий курс уже с ленцой. И понял, что у старшекурсников это не разочарование в профессии, а, как бы это сказать, дембельский синдром. Мол, экватор уже пройден, всё катится по накатанным рельсам, главное соблюдать правила, доучиться, потому что у многих уже есть свои дела, какая-то работа. После этой очень интересной и для них, и для мены беседы появилось много ребят, которые всерьез восприняли первое оттранслированное мной правило: «Мы считаем, что перед нами стоит просто Денис, такой же парень из нашего поколения, у нас у всех есть один шанс стать богатыми и красивыми». И сказал им, что просто буду делиться с ними своими скромными познаниями. Не потому что я умнее, а просто потому, что дольше их в этой сфере работаю. Моя цель, — чтобы мы вместе делали лучше и больше. Места хватит на всех.

То есть вы углубились не в собственно аддитивные технологии, а в тему перспектив выпускников на рынке?

Я счел очень важным мотивировать ребят на активное изучение аддитивных технологий. Для этого надо было показать перспективу. Я им объяснял, почему сейчас, они, может быть, не видят вакансий оператора, инженера аддитивной установки. Потому что наша промышленность довольно инертна. У нас несколько лет назад сформировались какие-то центры. Сейчас они поучились работать, поделали ОКРы, НИОКРы, НИРы, потом они планово выбивают должности. «И вы, мои дорогие, — говорю я им, — попадете в этот рынок, когда он еще не будет сформирован, когда будут выбирать лучших из вас, и делать это будут коммерсанты, которым вы будете нужны».

Журавль в небе хорош, что и говорить. А что вы предложили в качестве синицы в руках?

Я предложил поговорить о том, на чем сейчас студентам можно зарабатывать деньги. Мой второй кадр в презентации назывался «Может ли студент заработать миллион на аддитивке?».

И после этого на вас устремились семьдесят пар глаз?

Да. Изложил им идею «золотых» продуктов и сказал, что сейчас буду отдавать им тематики, на которых деньги можно заработать сейчас.

«Золотые» продукты — прорывные  для традиционных рынков продукты с новыми потребительскими свойствами, которые можно выпускать только за пределами существующих производственно-технологических ограничений, имеющие новую топологию и аддитивные методики производства.

Вот в нашем Красносельском районе уже лет 30 есть рынок «Юнона», вроде московской «Горбушки». Туда в 90-е приходили 18-летние парни, которые начинали дело, и остались там до сих пор. Например, продавал человек, запчасти для стиральных машин. Естественно, у него был огромный склад, потому что могла понадобиться деталь для стиральной машины, давно снятой с производства. Он снабжал мастеров. Так эти связи формировались годами. В результате, сидя в этом контейнере, продавая одну шестеренку в день случайному покупателю, предприниматель все равно продает тысячу этих деталек сервисным мастерам, которые бегают по городу, двадцать лет работая с ним. Повзрослевший предприниматель купил сыну 3D-принтер, сканер и отдал ему какое-то количество деталек, чтобы мальчик сделал реверс-инжиниринг. И пошел семейный бизнес. Сейчас они полностью сформировали цифровую библиотеку запчастей машин, которые выпускались с незапамятных времен. Они постепенно уменьшают свой склад. Надо понимать, что склад — это омертвленные деньги. Если к ним приходит мастер за деталью для старой стиральной машины, они ее просто печатают. Для мастера ситуация не изменилась: вечером позвонил, утром напечатанную за ночь деталь забрал. Сейчас у них полтора десятка принтеров, они печатают детали, вместо того, чтобы заполнять склад, и постоянно работают над качеством.

Почему выбрали именно этот пример?

Я старался приводить примеры, доступные ментально и географически. Смотри, это происходит на соседней улице. Сходи на «Юнону» и узнай всё из первых рук. Только не ленись!

О бизнесе и о себе

А истории из своей практики вы им рассказывали?

Конечно. Рассказывал, как мы делали принтеры, как мы хитрили, чтобы увеличивать свою маржу. Убеждал, что никогда не надо работать за 20% прибыли, а закладываться с прибылью надо так, чтобы хватало на развитие продукта. Рассказывал, как боролись с конкурентами, которые продавали принтеры дешевле на 20 тысяч, давали безумные скидки дилерам и клиентам, и в результате ушли с рынка из-за того, что в какой-то момент, сделали неправильно детали для принтеров, а на переделку и досборку принтеров денег не оказалось. То есть я рассказывал такие жизненные вещи, перемешивал это с аддитивкой, удивлял их тем, что у Трубашевского нарисовано 30 технологий, а через пять лет эти технологии создадут между собой гибриды и работать с этими более сложными установками предстоит именно моим слушателям.

Генри Форд вам в помощь

Наверняка ребята интересовались перспективами заработков?

Конечно. В Питере есть одна компания, года 3–4 назад у них было четыре SLM-принтера, которые постоянно были загружены печатью зубных протезов. В сутки с четырех принтеров выходило примерно 1000 штук, что приносило компании 500 тысяч рублей в сутки. Если один станок останавливается, директор фирмы теряет 125 тысяч рублей в день. А теперь, говорю ребятам, подумайте, сколько будет стоить сервис-мастер, — а это ваша специальность! — в обязанности которого будет входить обеспечение бесперебойной работы принтеров? Ответы были, как на аукционе, — кто предложит больше. И были правы. И скорее всего, будет работать принцип Генри Форда. Сервис-мастера будут получать зарплату за то время, пока они, условно говоря, «играют в шашки». Была легенда, что у Форда сотрудники, которые обеспечивали работу конвейера, получали зарплату за то время, пока конвейер работает. Как только конвейер останавливается, и они приступают к ремонтным работам, начисление заработной платы тоже останавливается. Люди были мотивированы на безостановочную работу конвейера.

Какие вопросы задавали ребята?

Вопросы, от которых я, простите, обалдел. Одна девочка начала буквально экзаменовать меня по качеству материалов и условиям, при которых при SLM-печати качество материалов сохраняется. Всего-навсего второкурсница, которая в колледже изучает материаловедение. Я уже об этом говорил: теория в их головы вложена прекрасно, поэтому в каждый свой кейс я вкладывал им образцы напечатанных изделий. Вообще технических вопросов было меньше. Ребят волнует их перспектива: как найти инвестора; можно ли взять кредит и в какой момент об этом стоит задуматься. Ну, и вариации на тему «Можно ли напечатать?..». И очень интересно получилось. Вообще надо рассказывать вещи, которые вызывают wow-эффект и заставляют шевелить мозгами. А после экскурсии на мою рабочую площадку спрашивали, буду ли я рассказывать им коммерческие тайны.

Был соблазн уйти от ответа на этот скользкий вопрос?

Для меня это был простой вопрос, потому что я всегда открывал свои разработки. Мне есть чем гордиться, мне нечего стыдиться, я не боюсь, что у меня утащат то, что я показываю. Я показываю людям платы, показываю внутренности моих машин. Если показанное мной станет стимулом для моих конкурентов, чтобы они подтянулись, я буду радоваться. Если мои конкуренты решат использовать то, что они увидели в моих машинах, для борьбы со мной, я буду спокоен. Это их выбор.

Я не скрывал от ребят, что хочу передать им как можно больше нюансов, чтобы мы шли вперед и обгоняли всех. После этой экскурсии пять человек сразу попросили меня взять их на практику. Я сказал им, что буду их эксплуатировать, за работу не дам денег, заставлю своими руками пройти все процессы, побыть подмастерьями и всё прочувствовать.

Не слишком сурово?

Пока ни один из тех, кто приходил к нам на практику, не ушел из нашей компании. Я чувствую свою ответственность за тех, кого, по Экзюпери, приручил. Я честно говорю: сегодня я могу платить столько, когда у нас бизнес будет расширяться, заработок будет расти. Именно честность позволила нам создать абсолютно стабильный коллектив.

Обучение — система с обратной связью

У вас есть жесткий план занятий?

Стараюсь слышать ребят и идти от запроса. Один из студентов меня спрашивал, как я считаю себестоимость. Вопрос колледжу показался интересным, и мы посвятили этому отдельное занятие. Я же по образованию экономист, и про экономику рассказывать — это моя прямая обязанность.

Как бы вы сформулировали разницу восприятия аудиторную и экскурсионную в условиях реально действующего предприятия?

Те же ребята пришли другими людьми. Кстати, на экскурсию пришли 16 человек из 22 по списку. Преподавателей колледжа это сильно удивило, потому что обычно на экскурсии приходит 8–10 человек. В аудитории они прятались за компьютеры, здесь, наоборот, старались везде заглянуть. И я старался затянуть их в этот прекрасный омут поглубже. Я ребятам показывал работающее оборудование. Они в первый раз увидели, как на плату расставляются элементы на расстановщике, как работает фрезер и просто step-by-step показывал, что откуда берется, как организован рабочий процесс. И сам понял, что им нужен экшн! Им нужны эти игрушки! Мне в жизни повезло: моя работа — это игрушки, которые ко всему прочему ложатся в наш производственный процесс. И ребятам я искренне желаю такого же везения.

Вы можете представить себе школьную олимпиаду по АТ?

Вполне.

Что могло бы быть ее предметом?

Я бы проверял аддитивную интуицию и понимание процессов. Проводил бы олимпиаду без оборудования, но с автоматическим нейроанализом результатов и проверял бы именно то, что мы — разработчики софта для аддитивного производства — стараемся автоматизировать: 1) расстановка поддержек на сложных объектах — на время, качество удержания и оптимальное расположение; 2) определение оптимальных технологий для печати объектов; 3) настройка слайсера по заданию; 4) определение причин дефекта в представленном объекте с и описание метода устранения..

И в заключение вопрос, с которого надо было начинать: кого должны готовить колледжи и кого вузы?

Вузы, видимо, создателей технологий, оборудования, и материалов, а колледжи — технологов и наладчиков аддитивного оборудования — именно тех ребят, которым выпала честь обеспечивать максимальный аптайм аддитивного оборудования. ■

Автор Зинаида Сацкая

Источник журнал "Аддитивные технологии" № 1-2022